По Западной Сибири. (день двенадцатый и )
Просыпаюсь от звука раздолбанного велика, будто мимо уха кто то проехал. Вылезаю в начале из мешка, потом из палатки, а велосипедист уже удочку забрасывает. Я присмотрелся, а рыбаков уже полно кругом, и даже на другой стороне протоки сидят, причем на машинах приехали. Особо «не таскают» , но нет-нет да рыбка блеснет. По дальней протоке идет большой буксир с басовитым двигателем, видно только антенну с огнями.
Рыбачить не хочется, беру фотоаппарат , иду встречать солнце.
-А умыться в Иртыше? Лет двадцать пять не умывался в Иртыше. Это было за Тобольском, еще в советском Абалаке. Течение там могучее, сносит с ног у берега. А здесь чуть заметное, правда, эта протока явно не основная.
Примус мудрит, не держит давление предохранительный клапан. Боюсь тронуть его резинку – рассыплется. Думаю, что это с иркутского бензина. От постоянного подкачивания примуса просыпается Дмитрий. Тоже изучает рыбаков, но к удочке не тянется. Уже совместно добиваемся закипания чая. Райское наслаждение – пить чай на берегу Иртыша под утреннее солнце.
Утренние дела. Завтрак. Сборы. Немного решил подурачиться на «коняшке» по песчаному бережку. Рыбачки не одобряют, передвигаются подальше от нас.
Решили позвонить в Ирбит, надеясь, что великий «роуминг» не разденет – до дома 800 километров, почти приехали. Вспомнив, что сегодня пятница и нормальные люди идут в баню, решаюсь позвонить другу Борису в Тюмень.
— Борис, я тут на мотоцикле с Бурятии еду.
— Откуда? На чем?
— На Урале, но мы уже близко в Омске!
— На Урале? В Омске?
— Борис, ты можешь вечерком баньку истопить?
— Да не вопрос! Будем ждать. В область заедешь –позвони.
До Тюмени 600 километров. Ну что? Едем? –Едем! Выезжаем, разглядывая, куда нас вчера вечером занесло. Если бы днем вставали, то явно бы где то не здесь, потому как пересекаем массу каких то канав, карьеров, строящийся поселок.
Добравшись до окружной, начинаем разбираться в указателях. Не то чтобы сложно, но как-то напутано с развязками. Скорее всего это связано с сочетанием новых и старых дорог. Основная «51-я» «на Москву», уходит в Казахстан, но все прутся на Тюмень № 1Р402.
Пошли сибирские просторы, леса почти нет. Редкие березовые рощицы с тонкими кривыми березками умиляют взгляд. Сижу в коляске, фотоаппарат наготове, а снимать то нечего. Огромные поля, засеянные пшеницей и кукурузой, напоминают даже Украину.
Почему-то мало видим мотоциклистов, велосипедистов.
Прошли километров сто, смотрю, Дмитрий уже ищет сидение, надо меняться, а в первые дни на весь день хватало. Первый обед в большом шикарном кафе под названием «Столовая». Хороший борщ, опрятная обстановка, телик с мультиками, расслабляющая обстановка. Сажусь за руль, пошли километры. Дорога ничего, загрузка средняя. Температура поднимается, но на ходу не жарко. Дмитрий что-то находит для фотографирования.
А вот это надо сфотографировать!
Тюменская область, появляется ощущение «почти дома». Для меня пошли знакомые названия поселков, городов. Я учился в Тюмени, и многие однокурсники были из этих мест. Я гонялся в классе 650 с коляской и приезжал сюда на соревнования.
За рулем приходят такие воспоминания и мысли, которые за компьютером никогда не придут.
На ровном участке асфальта услышал какой-то звук в двигателе. И не стук вроде, и тон начал меняться. То ли надумывается, но тревога в душе появилась. На плохой дороге все нормально, а как участок хорошей, то что-то не так. Наклоняюсь, сравниваю, да вроде не чудится: в левом есть дополнительный звук. Останавливаемся в тупиковом съезде. Раздеваемся (по опыту прошедших стоянок) и смотрим. Это – впускной клапан. Провалились сухарики в верхней тарелке клапана. Коромысло своим телом сначала нажимает на край тарелки, а потом уже носиком на торец клапана. Что делать? Сухарики вроде еще должны поработать в конусе, а коромысло по тарелке?
А Дмитрий уже достал столь любимый мною молоток. И тут я вспомнил, как регулировали клапана испытатели двигателей на конвейере. Молодым конструктором я попал на последний этап сборки двигателей – обкатку, где каждому испытателю на стенде за смену приходилось катать до 20 двигателей. И когда я увидел, что клапана регулируют молотком, у меня дар речи пропал.
— «А что я регулируемые винты буду крутить? И сколько тогда я движков сдам? План-то кто будет делать?».
Обкатчик, слыша какой зазор у клапанов или его нет, изящным движением молотка бил по кронштейнам коромысел, то вперед, то вверх, то назад, и двигатель преображался. Воспоминания из СССР.
От нашего молотка движение изящным не получится, и я ослабляю крепления коромысла. И… побежала вода из отверстия под штангу. Это еще ничего. Молотком отодвигаю коромысло от тарелки и затягиваю коромысло. Меряем зазор, нормально! До дома дотянем. Прячем молоток, доливаем воду, закрываем крышку, поехали!
Есть какая-то прелесть в работе механика: ты можешь что-то сделать – оживить мотор, заставить работать то, что не должно было. Я знаю, что меня многие парни понимают, кто бывал в сложной обстановке. Ладно! Наслаждаюсь своим могуществом, слушая ровные и понятные звуки двигателя.
-Поехали, поехали!
После Ишима дорогу ремонтируют, причем почти всю. Только здесь мы видели ограничение скорости с табличками действия на 37 км, на 24 км и т.д. Дорога действительно плохая и номер у нее 1Р402, но по факту она федеральная.
Ремонтируют прямо при движении транспорта, ремонтируют, пропуская по однополоске со светофорами и с регулировщиками. Ехать по такой дороге нервно и долго. Пообедав на втором этаже приличного с виду ресторанчика посредственным вторым, продвигаемся дальше.
Погода начинает портиться. Солнышко прячут тучи, появляется предчувствие дождя. Встречные идут сухие и чистые, но тревога нарастает. Перед Ялуторовском останавливаемся на смену.
Переодеваемся в режиме дождя. Проходящая по ходу фура сигналит, оборачиваемся, водитель поднимает руку. Пытаюсь вспомнить, где виделись? Минуты через три еще сигналит водитель фуры с московскими номерами.
Становится приятно. Парни то ли здороваются, то ли прощаются. Мы ведь уходим. Нам остается 100 до ночлега и только 250 до окончания пути.
Дождь застал в сумерки на объездной Тюмени. В отличие от Омска и Новосибирска здесь многоэтажки спальных районов и промзоны идут вплотную с дорогой, и заполняемость объездной как на МКАДе. Скорость 70-90 в усиливающийся дождь по заполненной четырехполосной магистрали на мотоцикле Урал ночью впечатляет! Дмитрий молодец, меняет полосы, не уступает местным дорожным наглецам, уходит от громадных луж. Наконец я вижу указатель на Ирбит, и далее еще один и еще. Ура!
Выезжаем из города и дождь ослабевает, ослабевает и напряжение. Едем мимо аэропорта в направлении на Ирбит, но ищем сверток на дачу к Борису. В ожидании бани можно ехать еще много и долго, но вот поворот на Речкино. Нас давят светом накатывающиеся джипы, они видимо тоже в «баню». Ночью и в деревне перекрестки считаешь, вот вроде сюда, подъезжаем.
Борис вышел с флагом тюменской области.
— Я вас услышал еще при подъезде к деревне. Звук Урала – родной звук!
Кузнецов Борис – известный в Сибири и на Урале мотокроссмен и тренер. Приезд друзей для него не был обременителен. А уже час ночи. Олеся – супруга Бориса очень радушно приняла грязных и мокрых путешественников. Баня уже более двух часов как ждала, ну что? Вперед!
Кому чай, кому пиво (это про себя). Олеся угощает брусничным морсом. Для бани – это лучший выбор. Паримся, вернее парят. А потом разговоры. Есть о чем поговорить. Пьем водку домашнюю(не самогон)с вишневым настоем . Жаркое из дикой свиньи, соленья, овощи с огорода… . Весь общепит меркнет. А Дмитрий находит превосходным мед, на что Борис рассказывает как делается правильный мед.
…
Ближе к 4 часам нас укладывают спать в настоящей сибирской столетней избе., пахнущей историей.