Напишу о нем немного, так как общались мы с ним года полтора. А сказать хочется, с теплом вспоминаю общение с ним. Однако что бы это не было похоже на некролог, приведу и несколько моментов нелепости жизни.
Фамилию Гармай, так часто встречаемую на Украине, но совершенно незнакомую на Урале, я услышал от друзей, кто уже был в мотоспорте, от соседа по парте. Они произносили «Иван Гармай» как лозунг, как что-то абсолютное в мире мотокросса с колясками.
До встречи с ним, я знал что он чемпион СССР во всех классах мотокросса на мотоциклах с колясками, в классе 350см, в классе 650см, в классе 750см.
А встреча была неожиданной. 8СКА г Львов, лето, техническая база (Мотобаза), я только месяц на должности, занимаюсь подготовкой мотоцикла на чемпионат «союза».
Подходит высокий мужчина, без рубашки, протягивает руку:
— Иван. Много слышал о тебе, рад познакомиться.
Откровенно доброе, располагающее к разговору лицо, думаю:
— Что он мог обо мне слышать, только то, что я с мотозавода.
Поговорили, что бы только познакомиться. А вот он фотографируется со срочниками на фоне здания Мотобазы за полгода до моего появления на ней.
Экипаж Иван Гармай, Владимир Межов выступали тогда за СКА Центральной группы войск, стоявших в Чехословакии. 8СКА для них было родным местом, так как несколько лет они базировались именно во Львове.
Практически все лето они проводили во Львове. Вот и сейчас Иван перебирал новый двигатель для чемпионата.
Через пару дней выкатывает мотоцикл для первого прохвата, заводит, скатываясь вот с этого парапета, которое на фото, и исчезает за зданиями СКА. Появляется минут через двадцать пешком:
— Парни, помогите притащить мотоцикл, двигатель заклинил.
Прошло часа два, снова подходит Иван, показывает мне необычную деталь. Типа штока, закрученного винтом с нарастающим шагом, спрашивает:
— А зачем эту деталь на Мотозаводе делают так?
Я смотрю на Ивана тоже вопросительно:
— В мотоцикле нет такой детали.
Оба замерли в немой сцене.
— А ты точно конструктор с мотозавода?
— В моторе нет такой детали.
Я уже начал думать, что меня «на вшивость» проверяют, как вдруг лицо Ивана просветляется.
— Так вот из-за чего заклинило!
Мы торопно идем к мотору Ивана, и только тогда, когда я увидел разобранный привод масляного насоса, до меня доходит, что Иван показывал мне шток привода масляного насоса. А Иван:
— Шток на доходит до масляного насоса. Насос масло не качал, вот и клин!
— Нет Иван, нет. Это не шток не доставал насос, это насос заклинил, а шестеренка привода насоса закрутила этот шток с штопор, пока его не выдернула из насоса.
Я сходил, почти сбегал, до своего мотора, принес с него шток привода.
— Ну да, да! А я думаю зачем такой красивый шток сделали в Ирбите?
— Да. Красивый!
— Все! Все! Смотрим насос.
А вообще Гармай ездил красиво, Гармай с Межиком, Межева Владимира все так звали. Они не смотрелись агрессивно, как это было у Щербинина с Лыжиным, или как у Гришеленко. Гармай не «пахал» вираж, а вкатывал и проходил «на грани».
Вот «правый».
Вот «левый».
Не правда, ли, красиво!
Я поискал в интернете какой либо послужной список Ивана, увы информации очень немного. Вот что предлагает Библиотечная система г Ирбит.
