Сквозь дождь. (день пятый)
Прохладное утро, такое прохладное, что из спальника вылезать не хочется. По палатке с шумом рассыпается дождь. Лежишь и слушаешь шум дождя, шум прибоя, шум ветра, шум поезда. Надоедает подбирать положение тела, В спальнике холодно, вылезаю. Вода кругом, даже воздух мокрый. Неумытые сидим, пьем чай, переходящий в неспешный завтрак. Лагерь автотуристов замер, никакого движения. Никто за утро не подъехал. Поезда пошли в другую сторону. Немного развлечений, а вернее отвлечений от дождя.
К Байкалу не выйдешь, хотя Дмитрий в химзащите сходил, водички принес. Сидим, ни какого умиротворения, нарастает усталость ничего не деланья.
» Ну что, Едем?»- спрашивает Дмитрий. «А что делать? Едем.» — отвечаю.
И сразу во мне появляется какой-то задор. Дождь из лирической составляющей утра превращается в противника. Собираемся тщательно. Одеваемся тепло, а затем уже ОЗК и дождевик. «Коняшка» завелся не капризничая. Поехали. Мое место в коляске. Дмитрий старается держать свой темп, хотя условия усложняются. На спусках я его придерживаю, асфальт сырой. Больше всего меня волнуют на спусках закрытые правые повороты .
Замечаю, что я с силой руками вцепился в ручку коляски.
Стоп, пытаюсь расслабиться, задуматься. Когда же этот дождь закончится?
Если ветер встречный, то мы уже к вечеру должны насквозь пройти этот двухдневный фронт. Байкал суров, серый с ровными гребнями волн, идущими из тумана. Небольшое просветление на западе поднимает настроение. Но пятнышко быстро куда-то делось, и я который раз устраиваю свои кости в лодочке и прячусь от проникающей воды.
Дорога то отдаляется от железнодорожного полотна, то идет вплотную с ней. Догоняем пассажирский поезд, медленно считаю вагоны, вот и вагон — ресторан. За столиком сидит мужчина со стаканом в подстаканнике и смотрит на нас. Видит мой взгляд — приподнимает стакан. От этого жеста хочется уклониться, настроение еще ухудшается. Медленно обгоняем ресторан и весь поезд.
Трудно передать состояние пассажира в лодочке во время холодного дождя на всю перспективу дня. За рулем работа, нормально. Однако, мы же на Байкале и надо ловить моменты. Пейзажи мрачные, но величественные. Фотоаппарат зачехлен. Дождь не позволяет делать фотографии.
Дмитрий меняет положение, все внимание к дороге. А мне, как не повернусь, все неловко. Намыкает правый рукав — ищу где пропускает дождевик.
Проходим уже знакомые места и есть, что сравнить. Вот и Култук, последний поселок на Байкале. Поднимаемся по серпантину вдоль торговых лавок.
Подъезжаем к рекомендованному кафе. Ставим «коняшку» возле стайки эндуриков с английскими номерами. Замечаю пару солидных «японцев» с приморскими номерами, а так все на автомобилях.. Вваливаемся в двери кафе и идем к стойке.
И тут я замечаю, что нет ни одного человека, который бы не смотрел на нас. Мой зимний мокрый костюм еще ничего, но ОЗК на Дмитрии привораживает глаза посетителей. Мы заказываем сибирские пельмени и невозмутимо размещаемся.
Дима возвращается от умывальника, лицо мокрое: -«Нет полотенец!».-«А вода теплая?»- спрашиваю я. -«Нет, холодная.» -«Тогда не пойду умываться» — заявляю я, ежась и протирая мокрые очки. «Виктор Николаевич, тогда дойдите до зеркала». Чувствую Димин тон, иду к зеркалу : -«Господи, откуда грязи столько берется? Да, есть на что посмотреть.»
Англичане выглядят как худосочные рыцари, хотя мы знаем цену их доспехов. Они сторонятся остальной разношерстной публики. Отгородились в угол и больше похожи на сектантов.
Два атласно одетых мальчика все еще таращат на нас глаза, наверно их везут на скучном джипе. Нам дают горячий чай и горячие пельмени — райское наслаждение.
Совершенно в другом состоянии выходим. Согрелись. тут было так тепло и сухо, что предстоящие часы не хотелось воспринимать как не неизбежность. Фотографируемся на фоне сурового моря и мрачных сопок.
У меня Байкал ни когда не ассоциоровался с солнечной погодой и благоуханием. Вот так и есть: жестко, сурово, но красиво.
Последний раз окидываем взглядом священное море, фотографируем еще раз и поехали. Едем, едем. Наступает какое то причастие к тем русским, которые сотни лет назад мерили эти километры годами, месяцами. Мы неделю здесь, но уже есть восторженность, что прикоснулись к великому. Впереди вся Сибирь, едем!
Сразу идет подъем на перевал. Поднялись еще немного и вновь дождь. Прячу фотоаппарат., вжимаюсь в лодочку и невольно отслеживаю все действия Дмитрия. Дождевик на мне уже прилично ободрался, надувается пузырями и потихоньку выползает из под меня. Правый рукав мокрый до плеча. Мокро от живота и ниже, но ноги сухие. С дождевика вода течет под меня, поэтому «посередине» я весь мокрый. Всего 100 километров до Иркутска, но каких! Оба! Навстречу на прицепе провезли аэролодку, — это для кого-то все только начинается. А для нас все позади. Накатывает сожаление, что уходим, что не увидим.
Стоп, стоп, стоп (я не для Дмитрия, я для мыслей). Мы едем через всю Сибирь по великому чайному пути, еще второй плановый день. Впереди еще восемь плановых дней, так что все только начинается. Я все еще нахожусь в старых планах с министерством по туризму о создании маршрута великого чайного пути, а возможно и моего возможного бизнеса.
Вот и Шелехов, заходим в знакомое кафе. Берем уже горячую солянку и чай. Зрителей меньше, но вниманием не обделены. В супермаркет я пошел все же один, и то привлек внимание охранника. Иркутск не для транзита. Как тут дальнобойщики разбираются? Мы плутанули два раза. Вечер, пятница, народ едет из города. Дмитрий держит общий темп движения 60-75 км на двух и трех полосных магистралях. Местные отвыкли видеть Урал в городе с общим темпом движения, и поэтому постоянно подрезают, закрывают полосу, подставляют двери, а потом округляют на нас глаза :-«Откуда этот Урал взялся?». А Дмитрий молодец, такой темп держит и не нервничает. Зато я весь извелся, то одергивая его, то вцепляясь в поручень, в ожидании очередной развязки. Пешеходов тут еще не пропускают, разметка видимо чисто условная вещь. А улицы километрами залиты водой. Выбираемся. Пост не помню, но помню шикарный выезд из Иркутска с раздельными свободными полосами. Дождь прекратился еще в городе, а здесь мы увидели на западе чистое небо.
Возможно будет солнце. Летим подальше от города, но далее тоже идут весьма приличные города — Ангарск, Усолье-Сибирское. За последним встаем на ночлег на реке Белой в паре километров от ее впадения в Ангару. Быстро нашли место с видом, с дровами и водой. Да! Вода! Вытаскиваю из коляски спальные мешки, а они тяжелые от воды, хоть выжимай. Так вот куда с меня вода бежала. Выживаем, развешиваем на «Коняшку» сушиться, но бессмысленно, даже воздух кажется сырым. Правда стало теплее в сравнении с вчерашним вечером.
Воздух очень влажный. Дмитрий упирается в добыче огня от сырых дров. Совсем чуть-чуть бензина и пластиковая канистра, и мы победили. В Белой поднимается вода на глазах. Это в паре километров от устья в Ангару! Удивительно. По реке снуют рыбаки на моторках. Сидим у костра, вспоминая день, тяжелый и насыщенный. Тяжелый дождем, перевалами и суетой городских улиц. Насыщенный суровым Байкалом, интересной дорогой, пытливыми взглядами и ожиданием хорошей погоды.
Ложимся спать в сухой одежде, благо что есть сменная одежда и гермомешок. Ложимся без спальников прямо на коврики. Дмитрий ставит примус посредине, я не сопротивляюсь. Нарушаем, надо бы иметь что-то безопасное на такой случай.
И главное, надежда на завтрашнее солнце.
