Речь пойдет об уникальном мотоциклисте, любителе Уралов, Сергее Калинине (Брембо), и как часто он добавляет при знакомстве:
— Брембо! Но я не тормоз!
Сергей в мое внимание ворвался дерзко. Я обедал, как в квартиру позвонили:
— Виктор Николаевич, можно? Я к вам, хотел бы к вам на работу устроиться.
На пороге стоял суховатый молодой мужчина в меру приблатненной одежде и в очках. За очками в глазах мне показался какой-то интеллект.
— А ты вообще кто?
— Вообще, я человек планеты!
— Так? – подумал я, что-то я поторопился с интеллектом, но поговорить надо.
Мы спустились в подвал пятиэтажного жилого дома, это был и офис КБМТС и Клуб технического творчества молодежи. В 1999 году почти каждую неделю приходили люди в поиске работы, Мотозавод почил в очередной раз, и на этот раз вроде окончательно. Разговор, однако, с Сергеем мне понравился. Вернее, у меня состоялось двоякое впечатление:
С одной стороны – летун, без специальностей, которые мне нужны. Вроде дерзок, и тут же стеснителен.
С другой стороны – мотоциклист, любит мотоцикл Урал, легко рассуждает обо всех его узлах. Чувствуется громадный опыт во всех областях и наиболее в тех, в которых я ничего не понимаю. Технический интеллект присутствует.
Надо пробовать. Так Сергей влился в коллектив КБМТС, коллектив тогда насчитывал 16 – 18 человек в основном бывших работников Мотозавода. Сергей несколько лет проработав, ушел на другое предприятие, потом несколько раз возвращался на некоторые темы, «халтуры».
Вот и сейчас, когда я пишу эту статью, он выручает меня, работая в КБМТС сварщиком. Сейчас октябрь 2023 года, а в апреле этого года мы похоронили Сашу Абрамова, настоящего «сварного». И как сказал поэт:
«Жизнь, это не только майский день,
Где все танцуют и поют…»
Сергей не имеет бумаги сварщика, но варит нормально. Давайте я его сейчас поспрашиваю, почему он Брембо и почему байкер. Подхожу, а он лежит на спине на деревянной решетки для ног, в шлеме и куртке:
— Ты живой?
— Еще да! Спина затекла, немного расправлю.
— А в шлеме то, почему?
— Так это подушка.
— Серега, когда у тебя первый мотоцикл появился?
— В шестнадцать, Урал, у бабушки. Бабушка жила за четыреста километров от нас, от Салавата, в деревне Серпиевка Челябинской области.
— И ты ездил кататься за четыреста километров?
— Нет, ну да. То есть в 12 лет я уже ездил на мотике в клубе Юный техник. А в 16 меня стали выгонять из клуба – «Иди дяденька уже к взрослым». На стадионе была секция по мотоспорту, я за руль на Урал с Жекой в коляске.
— Во! Так ты кроссмен, расскажи поподробнее.
— Ну как кроссмен? Мы ездили даже в Уфу на соревнования, на местные мотокроссы. Но это начало 90-х, как-то все угасать начало. А к середине 90-х вообще угасло совсем.
— И ты вспомнил про мотоцикл у бабушки?
— Ну, да. Не, я и раньше к ней ездил помочь, ну и покататься тоже. А серьезно все началось где-то в 1994, когда я приехал забирать мотоцикл. Это четыреста километров от дома.
— Сел и поехал, без приключений?
-Ну, да. Только как без приключений. Поехал, по федералке поехал, уже Сим проехал перед Ашой где-то. Чего было? То ли жара, то ли усталость. Короче я в отбойник (рельсы с натянутыми тросами) как дал. Очнулся, сижу впереди Урала в нескольких метрах, мотоцикл в тросы уткнулся.
— И на дороге никого нет?
— Нет, ни встречных, ни попутных. Все осмотрел, колесо коляски не крутится. Нашел каменюги, поставил коляску на них, начал выгибать ось. Загнул, колесо крутится. Поехал, а колесо шоркает обо что то. Шоркает и шоркает, главное еду, потом «Ба-бах», прошоркал до камеры.
— А, так вот откуда у тебя «Ба-бах», читатель попозже поймет о чем я.
-ДА, да, да. Деревня Ауструм, я стучаться давай.
— Название дивное.
— А, у тебя, говоришь, Урал? Это тебе вон в те ворота, к Алексею, у него Урал был. Обогрели, накормили, спать уложили …
— Охренеть! Это 94 год. Сейчас кто пустит?
— Ну, это Башкирия, там может и сейчас пустят. Утром все сделали, оказывается, я маятник загнул. Пошли куда-то на пресс, выпрямили маятник, выпрямили ось. Дали мне шину с камерой.
— Чем расплатился?
— ………… Ну, все, еду. Уже за Уфой где-то двигатель стал греться, а у него, типа, «обкатка». Еду-то под 60, а он греется и все. Переживал, переживал, а потом как дал ему под 90. Его как «прорвало», повез, повез. Приехал всем показал свой Урал. Откатал 94 год, в 95 уже превратил его в одиночку, то с коляской, то без коляски ездил.
— Этот пробег как бы этапом случился, ты себя ощутил мотоциклистом.
— Как то, да! Но у нас как такового «мотодвижения» не было. Рокеры уже отходили, они старше меня, для молодых мотоцикл был «неподъемен», я ездил почти один.
А вот в 95-ом, я мотик разобрал и затащил его не домой, а на лестничную площадку на третий этаж.
— Соседи как?
— А вот как-то дружелюбно отнеслись. У меня же шлифмашинки не было, я все вручную пилил.
— Да ты кастомайзер!?
— Да, да, да! Всю зиму пилил, поставил вилку с пневматикой от Чезета, колесо широкое от Москвича.
— Маятник пилил?
— Да, маятник со смещением, с удлинением, кардан удлинял, седло вообще свое, к лету выехал, сейчас фотку покажу.
У нас в Соловате в 90-е вообще тяжко с работой было. Работа была, но не по мне. Парни на Севера стали ездить, меня взяли.
А там то работа есть, то нет, мотаться туда обратно часто приходилось.
Вот как-то еду автостопом с Северов домой. Камаз как раз до Уфы шел, все как бы нормально, все весело, но когда в Тюмени проезжали, я увидел знак — указатель на Ирбит, меня обожгло. Я давно собирался в Ирбит, именно в город, именно на мотозавод. А я до этого уже созванивался с ирбитскими чуваками, адреса их в записной книжке были. Так еду, и что-то про Ирбит, да про Ирбит мысли. Километров сто пятьдесят проехали снова указатель на Ирбит, это у Камышлова. Тут я не выдержал, выпалил водителю:
— Стой, я на выход!
— Ты же до Уфы?
— Чет меня в Ирбит потянуло.
Вышел, прошел в сторону Ирбита метров двести, «голосовать» собрался. А тут стая мотоциклистов в сторону Ирбита, несколько погодя вторая стая.
-Ну, ни хрена себе!
Тормознул, КАМАЗ, вроде. Едем, а у меня тревога — не тревога, предчувствие – не предчувствие. Доехали до центра, водила на остановку показал. Еще пока ехали мотоциклисты то и дело обгоняли, а тут я стою на остановке, а мимо меня мотоциклы, то с омскими, то с курганскими номерами; то японские, то кастомы всякие.
— Вот это я попал! Что творится? Смотрю, возле стелы тусуются мотоциклисты, я туда. А там всякие пиленные, перепиленные Уралы, Днепры. Там же магазин «Сорок первый» был.
— Байкеры за бухлом с «поляны» приезжали.
— Затаривались всем! Движуха для меня настолько впечатляющая, что я сейчас все помню. Возвращаясь на остановку, увидел плакат – афишу про очередное Байк шоу. Вот это я попал!
Нашел я парня, Фенюк Ивана, с которым созванивался, спрашиваю:
— А что вообще в городе происходит?
Ну, мне рассказали про мотоциклетную столицу, про Байк слет и про все остальное, может чуток буханули и определили меня на ночлег.
Этот день настолько потряс мое состояние, мое воображение, что определил мое будущее пребывание в Ирбите.
А утром в субботу на «Поляну»!
— И тут Остапа понесло (в смысле тебя понесло)!
— Да, да, да! В общем, к утру воскресенья у меня было жилье, работа и вера в светлое будущее! Байк слет – это просто «космос»! Жаль, что с мотозоводом было все плохо, поэтому пошёл к Диме Иванову на стекольный завод.
— Так! – сказал я: — «А как ко мне пришел?»
— Нет. Не помню. Подвал помню. Помню, делали Ибрагимыча и кроссовый с коляской.
— В Англию делали, Ирбит-СТ назывался.
— ДА, да, да! Я на нем на следующий байк слет ездил.
Мы начали вспоминать давно забытые моменты из работы КБМТС. Нам тогда приходилось не только у себя на месте работать. Мы исправляли полиспасты сцены в театре и дворце культуры. Сергей свободно работал на высоте, ходил по узкой досочке или карнизу. Или когда мы монтировали сцену на городской площади, Сергей оказался приличным монтажником в отличие от моих слесарей, токарей.
Отправляли мы паровозик в Пермь. А по условиям договора, с паровозиком отправляли еще и нашего механика Сергея на 4 дня для обучения местного водителя – механика.
На второй день эксплуатации паровозика в центральном парке города Перми двигатель заглох. Сергей достаточно долго пытался его завести с кикстартера, не заводится. Потом Сергей мне рассказывал:
— Что думаю такое? Бензин есть, искра есть – не заводится! Я снова качать. Вдруг БА-БАХ!
Когда я очнулся, кругом пищали – орали сирены автосигнализации, я сижу на заднице, на асфальте, и в башке звон какой-то. Я не знаю, сколько я так сидел, но меня стал трепать Омоновец. Он помог встать и стал спрашивать, показывая на паровозик. А я его плохо слышу и не могу понять, на что он показывает. Оказывается, взорвалась труба паровоза. Я это не сразу понял. Выхлоп же у нас в эту трубу идет.
— Я же всем хвастаюсь, что дымок как у настоящего паровоза, из трубы.
— Я перекачал, видимо, туда паров бензина, она и бахнула.
— Омоновцы тебя в браслеты?
— Не! Смеялись очень долго, а мне не смешно. Я когда Вам звонил, то и вас-то толком не слышал.
— Новую трубу поставили без проблем? Она, кстати, не бахнет, хлопнуть может.
— Я видел, что вы в трубу простой глушитель поставили.
Если бы не вспыльчивость Сергея, а он поругался с нашим мастером Сангатулиным, то не ушел бы. Но и ушел не совсем.
Мы были основателями мотопробега «Мотозависимости» в День независимости России х(сейчас это День России). В одном из пробегов у меня начал подклинивать правый цилиндр. А готовил к пробегу Урал-кастом механик из Мотодома Виктор Стихин. Я в некоторой панике: — «У руководителя пробега мотоцикл не едет».
Сергей сразу устанавливает причину:- несинхронность работы цилиндров. Тросы газа новые и за 100 км растянулись по разному. Во, как!
Сергей устраняет проблему, и мы снова едем.
Я уже не удивлялся, как он моментально становился своим для совсем незнакомых участников мотопробега.
Я с начальником культуры писал проект «Колесо истории» в году десятом и вписывал Брембо в Мотодом как «Дух байкера». Краснова спрашивает про дух, про байкеров, про Серегу:
— А вот почему ты говоришь, что к тебе байкеры не едут, а едут к нему?
— А вот с ним Байкерам лучше, комфортнее, они свои, это их культура. Я ее понимаю, я их понимаю, я даже им интересен, но не свой. Байкер – это целый комплекс качеств, объединенных словом МОТО. Я смотрел, как Сергей знакомится с незнакомыми байкерами: с первого слова, с первого жеста, с образа.
В Ирбите есть байк клуб «Ирбит-твою мать», вернее он официально называется «Ирбитский байк клуб». Байк клуб был организован в 2001 году со всеми юридическими представлениями. Вот тогда то ли в шутку, то ли по случаю появилось изречение «твою мать». Со временем юридические формы изменялись, а народное название только укреплялось. Когда клуб создавался, лидером среди организаторов был Сергей Лежнев. Он и сейчас является президентом клуба. Правда, я всегда улыбался, произнося слово «Президент», хотя спросим Сергея.
— Брембо!
— А, кто тут?
Мы смеемся. Но я все же пристаю к Сергею с вопросами о клубе:
— Ты же был тоже организатором «Ирбит, твою мать»?
— Да, да, да! Собрания проводили, устав писали, как-то под Лежнева и писали.
— Вот кто тогда с тобой и Лежневым собрания проводили, писали, они сейчас где?
— А кто где. У всех нашлась причина уйти. Сейчас у Сергея только молодежь.
— Ладно, ладно. Ты уже давно не в клубе, ты уже давно сам по себе. Расскажи про мотопробеги, в дальняк катал?
— Только раз в Питер катал. А так я в дальняк не ездил. У меня как-то Тюмень, Курган, Шадринск, Талица , Екатеринбург, Тагил, как-то все вокруг Ирбита. В дальняк не случилось из-за дел, детей, ну так далее. А вот по соседним городам почти каждые выходные лет десять катал, летом.
— Ты и зимой каждый день на Урале. Таких не более десяти в городе.
— Как-то да, мне нормально. Скажем, для меня это не геройство, это нормально.
Вообще в Ирбите была зимняя культура езды на мотоциклах с колясками, больше на Уралах, естественно. Это вопрос одежды и психологии. У кого-то был полушубок и ватники, у кого-то комбез танкиста или технаря с аэродрома. Люди, имевшие автомобиль, зимой на работу ездить предпочитали на Урале. Эта культура накапливалась годами. Ирбитчане и на зимнюю рыбалку ездили за двести верст.
https://motoirbit.ru/rasskaziki-pro-ural/
Мне нравилось, что Сергей все эти традиции ирбитчан перенял и привнес свои. Как-то к Сергею в декабре племянник Лев из Салавата приехал. А утром мороз за сорок, так Сергей не только его на работу утром пассажиром на Урале возил, но еще и мотоуроки у нас во дворе давал. И как Лев был доволен, и горд за своего дядьку.
— А мотослеты все собираешь?
— Лет десять назад почти на все ездил, потом, как-то потихоньку сбавлял, сбавлял… Сперва к «Ножикам» перестал ездить, «распальцовка» очень большая, а потом и на другие не стал. Сейчас только в Малиновку.
— Слушай! Когда собираются байкеры на слетах, фестах и прочее, всегда травят байки, «правдивые истории», случаи различные.
Вспомни Сергей свои истории, а для затравки, я тебе свой случай про байкеров расскажу.
Выездная выставка наших кастомов на Ирбитском байк-слете, это еще на поляне в Вязовой роще.
Мы много чего привезли разного: мотоциклы, аксессуары, мотоаттракционы. К нам много внимания, большое число посетителей, приходится много общаться….. В общем, все нормально.
Обратил внимание на большую группу тюменских байкеров. Сначала они пришли сами, много говорили между собой, почти не спрашивали, показывали пальцами то на один кастом, то на другой, охали, смеялись, ну и т.д. Нормальным было то, что одному нравился «Уреныч», а другому «Мираж». Третий говорил, что это все «фуфло» и вел всех к «Блюзу».
Потом они пришли со своими женщинами и стали им объяснять невиданное для них искусство. Объясняли довольно долго и настойчиво, но, по-моему, товарищи остались непонятыми. Понты-то, в чем?
А пару часов спустя, товарищи привели… я бы сказал:- «уважуху» — простого расслабленного человека в красной рубахе. А вот потому, как они с ним изъяснялись, очень было похоже, что он «пахан» или очень значимый спонсор. Человека три со знанием дела провели его от самого «плохонького» кастома до самого крутого. Переход примерно был такой: — «Ну, этот все же так себе, пойдем, вот следующий крутяк». А было еще кроме штук пяти кастомов три аттракциона, один из которых «Кобыл» со снятым обликом чудовища. Кобыл — это колесо-мотор, тянущий за оглобли вагончики для катания. Для взрослых мужиков Кобыл без одежды представлял больший интерес, чем одетый в чешую.
Вот у «пахана» он вызвал неописуемый восторг. Попросились за ленточку, потом порулить, потом сфотаться, потом продать, потом «ну и т.д.» Так вот они тоже байкеры.
— Да! Байкеры – это довольно широкий срез общества.
— Сергей с тебя интересный случай?
— Даже и не знаю, вроде ничего и не припомню.
— Тогда я расскажу про Брембо случай. Спер где-то Брембо стальных труб Ф30 длиной по девять метров штук пять и едет мимо поста ГПДД.
— А что сразу спер? Дал бог Сергею стальной трубы всего две штуки, диаметром правда больше 100 мм. К корыту трубки бросил не привязав, я к дому своему помчав … А девять метров по земле бренчат… По моему звук ментам не понравился.
— Арестовали?
— Почти от дома, по всей улице Советской, через переезд в ментовский дом сопроводили, а там хоть и поставить некуда, но у заборчика приткнул вместе с трубами.
— Суд?
— Досудебное решение. Полиция нашла пострадавшего, короче: ему трубы, мне штраф, ему и мне предписание, когда забрать имущество. Я пришел в назначенный день, а трубы никто не забрал. Выкатил мотоцикл с трубами к парадному входу Ирбитского отделения, завел, мне шлагбаум подняли, я поехал. Снова по всей улице Советской, через переезд бренч – перебренч, домой.
— Да уж, не каждому, не каждому байкеру такой итог назначен.
— А вот еще про ментов вспомнил.
— Про себя и ментов?
— ДА, да, да! Мотик у меня угнали. Это лет двенадцать назад было. Приехал я в общагу стекольного завода, по Пролетарской. Поболтал с приятелем минут пятнадцать. Выхожу, нет мота!
— Днем что ли?
— Вечером, зима, вспомнил, что малолетки какие-то крутились, когда во двор заезжал. Походил кругом, нет нигде. Что делать? Ментов надо вызывать.
Вызвал, приехали, протокол составили, уехали. Все! Ну, уж, думаю нет! Пойду пешком искать. Стал кругами ходить, след заметил. Пошел по следу. Смотрю, стоит родненький за кучей снега. Я снова ментам звоню, снова приехали, протокол составили, уехали. Я мотик топнул, сел, тоже поехал.
Пришло лето, я катаюсь. Поехал в пятницу к парням в Талицу, на посту, на федералке менты тормознули, пробили по базе:
— А мотоцикл числится в угоне!
Я им и про документы, и про угон, и про ментов ирбитских и …
— На штраф стоянку! По базе данных мотоцикл в угоне.
Я и обматерил их всех, и проуговаривал, вообще никак, мотик отобрали, меня выгнали. Я пешком до Талицы километров восемь. Ночь бухнул с парнями, утром на автобусе в Ирбит. В понедельник я в отдел уголовки в Ирбите.
— А? Да! Из базы мы его не убрали.
Я часа два объяснял, кто они такие? И что они сейчас мне должны?
— Да, да, да! Дали, что требовал?
— Черт (было другое слово), во вторник я снова на автобусе еду в Талицу, забираю мот, обкладываю всех, чем могу и домой.
— А ты говоришь, что случая байкерского не помню.
— А, вот еще случай с ментами!
Не, не, не! С ментами уже не! Мне как-то заканчивать уже нужно?
Байкеры бывают разные, но для меня и раздолбай, и тот, кто первым придет на помощь; понтовый парень, но вместе с этим и знаток настройки мотоцикла. Есть отрицательные персонажи, есть, но стараюсь не допускать их к себе.
Байкеры, это не только …, но и …, ну, в общем, вы поняли.
