Когда я пришел на мотозавод в 1981 году секция наладки уже была. Секция наладки – это группа высококвалифицированных слесарей, которая внедряет новые станки в технологию производства. Мудрено? По ходу все будет понятно.
Меня всегда привлекали рабочие высоких профессиональных качеств. От них узнаешь много новизны, причем в практике. У них очень высокий и широкий технический интеллект. Да, вообще от них я ощущал какую-то мощную энергетику. Сейчас все это в прошлом, но я попытаюсь эту тему поднять с одним из ее представителей.
Коршунов Юрий Аркадьевич – это мой однокашник по мототехникуму, это мой коллега по работе с молодежью, это слесарь в КБМТС с 1997 по 2001годы. Сейчас, к сожалению, он у меня не работает, а вот в гости заходит.
— Юра, как ты пришел в секцию наладки и почему?
— В семьдесят восьмом я дембельнулся весной, и к лету я уже работал на участке картера наладчиком. Зарплата 220 – 260, нормальная, но беготни хватало. Когда приработался, стало скучно: метчики тупые поменял, баб … поменял, тупо заменил кого-то у станка. Вот так!
Прослышали, я с приятелем, что в секцию наладки слесаря нужны, пошли, нашли. Оказывается, она относится к отделу технолога. Мастер Вялков Володя дал нам по верстаку, по ящику с инструментом и по станку.
— Станок в смысле, задание запустить новый станок?
— Ну, да! Только какой новый? Старый, списанный с киевского мотозавода.
— Списанный с киевского? А почему не новый? А какой у нас тогда был?
— О, наш шедевральное ретро. Типа токарного станка с зажатой в шпинделе болванкой на которую и навивают из прутка пружину. То есть мужик нарубил прутка и забрасывает его на болванку под коротенький шпинек на шпинделе.
— Охренеть! Это в 79 году еще было? Под сто тысяч мотоциклов делали, а пружины «на коленке» делали.
— Да охренеть, у меня не получается: или рано – пруток отбрасывает, или слишком много протолкну – 99% брак. А у мужика этого брака нет, 100% годных. Он так левой (рукой) легонько бросает, а правой сигаретку держит, ноги, причем, на тумбочку положил. Такой эпатаж! А тут я пришел, работу отнимать у него.
— Почему отнимать?
— Так автомат внедрять киевский надо. Нас, секцию наладки, ненавидели все, особенно рабочие, за нас были только технолог цеха и отдел технолога.
— А автомат киевский почему не шел? В Киеве шел, а в Ирбите нет.
— Почти 100% брак. Все раздолбано, все болтается, я пока настраивал, всю 300 килограммовую бухту прутка кончил. По высоте пружина не бьет, допуск двадцать миллиметров, я никак не укладываюсь, то выше, то ниже. Мужик эпатажный просто наслаждается моими мучениями.
Кончил я эту бухту прутка и заправил тысяча килограммовую. Пошла! Не сразу, но пошла, я целую банку наделал, вторую. Технолог цеха прибежала, мы радуемся, а мужик готов убить меня. С отдела технолога приходили, я доволен. Все довольны! Я банок шесть, семь наделал, это здоровые, «ульяновские» банки. Всю бухту в пружины извел. Поставил трехсот килограммовую – брак. Почти все брак, мужику на радость. А он не заменим. Запьет и все! Кого не ставят, только брак. Вот за ним едут, упрашивают. И вот он снова царь:- сигарету в правую руку, пруток в левую. Просто царь! Потом начальство решило переточить ролики станка, а потом и их потеряли, потом меня на другой агрегат бросили. Вот такой был первый станок.
— Я в 90-х там был, автомат навивал пружины, никакого станка токарного с мужиком я не видел. Самый обыкновенный навивочный автомат.
— Но это без меня уже ставили. Года через два меня с Витей Скомороховым послали в этот же цех усовершенствовать этот станок.
— То-есть, мужика убрать. Это типа автоматическая линия?
— ДА! Да! Да! Год какой-то юбилейный шел, и нас заставляли какие-то повышенные обязательства взять. Вот мы Витей и решили подачу прутка для пружины автоматически подавать. Вообще, там два станка на пружину работало: один правит пруток и обрубает, второй формирует саму пружину. К первому станку претензий нет, а вот подачу прутка ко второму надо решать.
Мы на своем участке в цехе станкостроения соорудили такой механизм, где пруток четко подается на болван под шпинек. Не слабая работа, но интересная. Когда мы все у себя отработали, только тогда отвезли в первый цех и установили.
— Как вас мужик встретил?
— А его не было, может в запой ушел. Мы все это в работе показали технологу, мастеру и наладчику и свалили.
— Подожди, почему тогда я другой станок видел?
— А потому что, звонит нам технолог первого цеха и заявляет, что линия не запускается, просит прийти, посмотреть. Мы пришли, посмотрели, позвали технолога. Показываем, что кто-то кувалдой поработал, стальные пластины двадцатимиллиметровые загнуты напрочь. Загнуто так, что само никак не загнется. Говорим технологу, что тут не наладчиков надо вызывать, а кого-то в погонах.
Вообще, мы работали больше с новыми станками, у которых никто не знает, какой кнопкой он запускается, вот это интересно.
— Юра, а кто заказывал новые станки для завода, для цеха?
— Отдел технолога или головной институт из Серпухова, ни производственники, ни конструктора к этому отношения не имели.
— Вот поэтому, завод как получил станки для обработки поршней еще до войны с последующей селективной подборкой А, В,С, так и получал их в конце века с последующей подборкой А,В,С. А в Германии же BMW уже в 80-х продавали мотоциклы без обязательной обкатки.
В общем, завод и загубили начальники–консерваторы и работники– рационализаторы.
Кстати, в секции наладки рационализаторы были почти все. Комаров не только меня достал своими рацухами, но и весь отдел конструктора и отдел технолога. Написал «рацуху», чтобы убрать левый глушитель, когда уже полгорода ездило только на правом, а потом «рацуху» — убрать и правый.
— Комаров? Сволочь, талантливый был мужик. Давай позже о нем, я про себя отвечу. Рацух я не писал, но просил вписать меня в соавторы, сейчас расскажу.
Утром приходим на свою базу, а нам мастер говорит, что сегодня по объектам никто не идет. Сегодня будете центровать вот эти шпеньки, и дает нам банку, где этих шпеньков «тыщи». Я повыделывался часа два на мелком токарном станке, думаю: — не, так дело не пойдет. Пошел на участок в 8 цех, где эти шпеньки варят, показывайте, говорю, во что этот шпенек вставляют. Мне показали. Я зову технолога цеха, девочка совсем еще. Объяснил ей, что сделайте в этой детали глубже сверление на два миллиметра, и операцию по центровке делать не надо будет. Можешь рацуху на себя писать, ну и меня включи для компании.
Я помню, как ты мне звонил, когда я работал в отделе станкостроения, говоришь, спустись к нам вниз, вопросики есть. Я прихожу, ты мне показываешь новый многошпиндельный автомат из Германии и вопрос:
— Из чего сделана станина?
Думаю, в самом вопросе и разгадка должна быть. Я внимательно начал смотреть, где можно сделать повреждения станины, когда такелажники разгружали или тащили станок и нашел, небольшой скол нашел. Бетон! Охренеть, немцы сделали станину из бетона. Мне что и нравилось в вашей секции наладки, что вы с самым новым оборудованием работаете. Правда, ты мне все про старое оборудование рассказываешь.
— А что новое? Оно же кроме начальства никому не нужно. От нового оборудования зарплаты не повышаются, а чаще понижаются
Был у нас такой Дмитрий Бородин, вот это талантище был.
— Дядя Дмитрий, это мой сосед по Подкорытово. Вот первый автомобиль, на котором меня прокатили, был Запорожец (Горбатый) дяди Мити.
— Он вроде в деревне Кекур жил?
— Это он до того как в Мелитополь уехал, жил в соседях. Туда же целая диаспора ирбитская (мотозаводская) уехала. Завод двигателей к автомобилю ЗАЗ. Дмитрий на этом заводе все расценки в литейке «уронил». Мне говорили, что его рабочие и изгнали. Это где то 60-е годы.
— Значит в 70-х годах, он поработал на ВАЗе. Да, Митрий еще с итальянцами работал, он еще хвастался, что они ему говорили: — «Если бы Митрий в Италии работал, то ходил бы в «золотых штанах».
— Но смотри, он же нигде не прижился, не сработался, выживали буквально? А вот на мотозаводе с вами сработался.
— А мы как? Пришли на свой участок, с мастером все обговорили и разошлись по своим станкам. Почти не контачим, но в курсе всех казусов.
— Легенды слесаря Комарова раскручены на его рационализаторских предложениях, «Рацухах». А у Митрия на чем?
— Ну как? Он внедряет по плану новый станок, в каком-то цеху. Видит, что рядом люди маются на какой-то операции. Рабочие маются, мастер мается, технолог мается: не идет операция или браку много. Если Митрий имеет идею, то начальнику того цеха предлагает устроить его на полгода на эту операцию, на старый тариф оплаты. Как правило, начальник цеха соглашается. С нашим мастером Митрий тоже договаривается.
За неделю, ну за две, Митрий, работая на участке наладки, изготовляет какое-либо приспособление, устанавливает на проблемной операции. Неделю на отладки и «заработало». За пару часов дневную норму без брака.
Короче, за месяц нормы три-четыре делает и получает не 200 рублей зарплаты, а 600 рублей. Сначала он герой и его все любят. А после двух месяцев его все в том цеху ненавидят, потому, как нормы будут пересматривать, сволочь. Начальник цеха месяца три еще терпит, а потом тоже «наезжает». Обычно три, четыре месяца у Митрия получается, и он вновь возвращается в секцию наладки переводом. Если на него раньше «наезжают», то он берет эту приспособу и навсегда уносит на доделку. А в цеху оставляет старое оборудование. И ему предъявить нечего.
Вспомнил, он изобрел или сконструировал картофелекопалку и сделал макет в масштабе. В Москву повез! Нашел соответствующий институт, собрал видимо людей ученых, а они ему:
— Какого-то решения вынести не можем, но ты оставь макет в институте для дальнейшего сотрудничества.
-Утопил я ее, в Москве реке и утопил: — рассказывал Митрий.
— А сволочь то почему? Он же перспективные вещи делал.
— Не для нас сволочь, а для тех, у кого зарплату забирал, кому расценки снижал. Так или иначе, Митрий уходил с той операции, технолог вынужденно снижал расценки, загружал работягу еще большим объемом. Снова работяга мается, технолог мается, начальник мается.
— Про Комарова расскажи? Рули предложил на штампы перевести, рацуха его? На него обижался Язовских — конструктор с отдела станкостроения.
— Я помню трубогиб Язовского, это прообраз станка с ЧПУ. Это в семидесятые годы прошлого столетия на мотозаводе внедряли лучшие в мире станки. Мы впереди страны Советов.
— Да, я помню, что аналогом трубогиба Язовского был какой-то американский трубогиб. Проблема была в том, что рули у нас получались чуть – чуть не симметричные. То ли дело было в трубе, то ли в неотлаженности станка.
— Еще зазубрина получалась на месте зажима.
— В общем, начальству надоело исправлять брак, и оно согласилось на рацуху Комарова, перейти на двухручьевой штамп. Если бы освоили тогда этот станок, то много чего могли бы делать в мотоцикле. Это я тебе как конструктор говорю.