Несуны — это воры мотоциклетных деталей с мотозавода. Пишу о мотозаводе советского периода, в большей степени о 80х годах.
Вообще, эту статью или рассказ должен был писать какой-нибудь охранник или сам несун, тогда страстей читателю было предложено очень много. А я к этому делу относился отрицательно, при этом пользовался их услугами постоянно. Парадокс? Да, нет. Дело в том, что несуны были разные, далее я попытаюсь раскрыть эту тему, показать некоторые грани этого явления.
Так как мое детство прошло «под забором» мотозавода, то с несунами мне пришлось встретиться очень рано. Вдоль забора шел деревянный тротуар по которому я возвращался из музыкальной школы поздно вечером. Темно, вдруг слышу за забором жесткий женский крик:
— Стой! А ну, стоять! Тебе, тебе, стой, говорю! Стрелять буду.
Передо мной, метрах в трех, черный силуэт легко перелетает забор с колючей проволокой и бежит в сторону моей улицы. А в том месте, где был «перелет» возникает другая фигура, женская. Фигура истошно кричит и стреляет из «Нагана» в сторону убегающего. Потом фигура с «Наганом» уставилась на меня, видимо не посчитала меня чем-то интересным, стала спускаться, ругаясь, по какому-то сооружению, типа из деревянных ящиков. Моя оторопь еще долго не отпускала меня и осталась в памяти.
Я взрослел, и у меня менялось отношение к несунам. В активной рабочей среде бытовало такое двустишие:
На заводе ты не гость,
Укради хотя бы гвоздь!
Потом я узнал, что это переделанный Маяковский, а тогда это формирование моего производственного, а порой творческого быта. Сейчас поясню.
Я сделал на заводе у своих знакомых руль для спортивного мотоцикла, который у меня в Тюмени. Купить его невозможно на заводе. Я иду и прошу своего товарища как-то переправить руль за забор.
— Будь во время обеда дома.
Звонок, заходит Александр, я спрашиваю:
— Что, не получилось? Где руль?
Вдруг он изгибается вопросительным знаком, вытаскивая руль из-под куртки. Услуга копеечная и единственно возможная. Когда я был механиком 8СКАрмии, то услуга вырастала до нескольких сотен рублей. Морально, существовало оправдание:
— Ну не себе же? Все ради команды и спортивного результата.
У нас в музее экскурсовод рассказывает:
— По цвету одноэтажного поселка Мотозавода можно было определить, какого цвета выпускаются мотоциклы. Долгий период все дома и заборы были цвета «Морской волны». Краску выписывали с завода.
И гости постарше сразу начинают улыбаться. То есть несуны были и в их городе, в их заводе. Выписать, конечно, можно было, это если весь дом красить, а если только ворота. Народ знал к кому подойти.
Краска и другие жидкие ценности выносились в резиновых грелках или в специальных резиновых сосудах. В булке хлеба удаляли весь мякиш и пользовались этой пустотой, пакет с сахаром служил тайником, тогда еще не было электронных средств обыскивания.
Ой, а с обыскиванием охранниками людей ходили легенды. Охранник – женщина любила большегрудых работниц хватать сразу за обе груди под предлогом:
— Что у тебя там?
Были охранники, которые подозреваемых раздевали до трусов, а были подозреваемые, которые сами наперед раздевались, снимая «лишнее» с себя. Особо рьяные охранники имели клички, легендарным был «Пиночет». Из женщин особо отличалась «Роза», бесцеремонно ощупывая мужчин, ее даже били в городе за это.
Мотопробег по Советскому Союзу на испытываемых мотоциклах был знаковым событием для завода. Но как-то все умалчивали, что мотоциклы кроме законно загруженных запчастей увозили в 20 – 30 раз больше запчастей на продажу. Весь этот запас собирался месяца за два до торжественного старта. Умалчивали, пока мотопробег не был арестован в Узбекистане. Двое участников получили реальные сроки отбывания наказания.
На общем заводском информационном стенде отдельный раздел был посвящен несунам с фотографиями злоумышленников.
Головки цилиндров вместе стоили 52 рубля, с этой цифры начиналась уголовная ответственность. Стоимость услуг с этой цифры резко возрастала. Судимостей за кражу деталей с завода было много, до неприличия много. Это я про 80-е, а вот в 90-х воровство приобрело гигантские размеры. Приведу только два примера.
Я купил два двигателя и оформлял их вывоз в проходной, как вдруг менты блокировали проходную и остановили оформление документов. Оказывается, какой-то предприниматель сделал поддельный документ по оплате и спокойно вывез пятнадцать мотоциклов. Правда, его уже несуном не назовешь.
На таможне в Германии одному таможеннику стало подозрительным, что мотогонщики из Ирбита на этапы чемпионата мира постоянно провозят несколько запасных полов в коляску, объясняя это тем, что они, мол, часто ломаются. Выяснив у своих мотогонов, что это не так, таможенник арестовал эти полы. Проведя экспертизу, таможня объявила ирбитских мотогонщиков не въездными в Германию – листы полов оказались из химически чистого никеля, применяемого в гальванике.
Были и умиляющие истории.
Утром у окон инженерного корпуса, одной стороной который выходит уже не на заводскую территорию, истошно лаяла собака. Она не подпустила, каких-то людей (видимо несунов) к двум мешкам. Женщины из отдела Автоматизированных Систем Управления, чьи окна выходили к собаке, вызвали охрану. Собака не допустила и охранников к мешкам, пока не пришел начальник охраны. Ему, как положено, сдала два мешка запчастей. Но собака не оставила своего поста, пришлось ставить ее на довольствие. На довольствии цепных собак вдоль заводского забора было более тридцати.
Мне в группу перспективного проектирования придали не конструктора, а инженера, который составлял инструкции по эксплуатации мотоцикла. Ему было под 60 лет, и держался он среди нас очень солидно. Как-то он подходит ко мне с вопросом:
— Ничего необычного в одежде у меня не замечаешь?
Потом попрыгал, покрутился, потом из-под пиджака достает мотоциклетный генератор на 12 вольт.
— А зачем самому выносить, попросите выездных.
— Просить старику молодежь? Не хочу.
И он снова стал прятать здоровенную поклажу под пиджак.
Мой друг работал токарем в механическом цехе. Он был бригадиром токарей и имел высший шестой разряд. У него тоже был друг – зубофрезеровщик, тоже высшей квалификации. Вот ему и принесли «левый» заказ на комплект зубчатых шестерен («халтурой» называлось). Зубофрезеровщик обращается к моему другу – токарю выточить заготовки. Сделали – получили денежки на руки. Да, главный нюанс, зубофрезеровщик возглавлял цеховой партком коммунистической партии, а мой друг был простым членом этой партии.
И вот кому за водкой бежать? Правильно, не секретарю же. Пошел мой друг, а Роза его в проходной поймала, составили протокол. Протокол поступает секретарю парткома, и тот разбирает моего друга на цеховом партийном собрании. Общим собранием лишают его бригадирства и понижают в разряде до пятого, что значительно влияет на размер зарплаты. Через полгода начальник цеха восстанавливает в бригадирах и в шестом разряде. Друг мне жаловался, что так происходит пятый или шестой раз.
Вот и кто такие несуны? Бутылку пронес – вор! А шестерни на госпредприятии сделал — не, не вор! Шесть спиц пронес – вор! А пятнадцать мотоциклов вывез – это нарушение предпринимательской деятельности. Как то вот все это не было морально юридически уравновешено в обществе.