Первый раз я пришел на мотозавод как на практику от мототехникума в 1974 году.
Второй раз после окончания мототехникума, перед поступлением в институт. И вот я поступаю на мотозавод в третий раз.
Окончив институт, я приехал в Ирбит с намереньями стать конструктором мотоцикла Урал. Но в отдел конструктора меня не взяли. Администрация завода определила меня в заместители начальника восьмого цеха. Приложив большие усилия, в том числе и усилия моей мамы, появилась возможность поработать конструктором в отдел станкостроения. Нужно сказать, что у меня было технологическое образование, а не конструкторское.
Мне было 24 года, и я был полон грез и решимости. Я поступил в отдел станкостроения с планами в будущем перейти в отдел главного конструктора, который я наделял особым романтизмом. Ну что же станкостроение, так станкостроение.
Представьте, пожалуйста, мотозавод мог позволить себе иметь свой цех станкостроения, свой отдел станкостроения. И это уникальное производство, это уникальный инженерный интеллект.
Пока я знакомился с коллективом, начальник отдела Анисимов Владимир …собрался в отпуск. Наскоро написав мне задание по ознакомлению с направлениями работы и последними разработками отдела, он уехал из города. Неделю я смог высидеть, выполняя предписания начальника, потом начал откровенно скучать. Исполняющий обязанности начальника Язовских … стал отпускать меня часа на два в заводскую библиотеку, практически это соседняя дверь. Это не сильно изменило мою занятость. Тогда он рассказал о последней разработке начальника отдела.
— Представь, он «нарисовал» (конструкторский жаргон) станок по одновременной обработке посадочных мест подшипников головной трубы рамы. Кто не понял – это ось передней вилки. Нарисовал – сделали. Посередине станины устанавливалась почти готовая рама, и две бабки с разных сторон осуществляли вращение резцов и их продольную и поперечную подачи. Как ты думаешь, нормально?
— Ну, да. Наверно нормально.
— А вот и нет. Когда на станке стала осуществляться поперечная подача, возникал дисбаланс вращающихся шпинделей. А когда станок запустили уже в рабочем режиме, он задрожал, за подпрыгивал и поскакал по цеховому проходу. Рабочие даже на улицу повыскакивали. Он скакал и трясся пока не оборвал электрические кабеля. Давай, подумай, как убрать этот дисбаланс.
Через пару дней я показал решение в эскизах Язовских. Тот, то ли чтобы отвязаться от попечительства молодого специалиста, то ли вправду, я его убедил, одобрил и предложил нарисовать бабку с приводами.
К выходу начальника из отпуска, бабка была вычерчена со всеми подробностями. Я ожидал полной защиты, а произошло банальное ознакомление с решением. Владимир Афанасьевич ничего не произнес об особенностях решения, но остановился на исполнении всего узла:
— Я вижу все ажурненько, красивенько, как-то не по-нашему.
— А как это не по-нашему?
— По ходу работы объясню.
Все, к этому станку больше не возвращались никогда, даже без меня. А меня грыз вопрос:- «Как это не по-нашему?»
Мне дали рисовать бабку с вращающемся валом на какой-то станок, я нарисовал и пришел к начальнику.
— Сколько толщина стенок корпуса?
— Исходя из поперечных стенок 20 мм, там подшипники тощиной15 мм.
— Значит 40 мм!
— Я по сопромату считал, выдержат и 12 мм.
— По сопромату? Одобряю, но все стенки нарисуй толщиной 40 мм.
— Да продольные 6 мм выдержат.
— 40, что там слесаря возиться будут, ребус твой решать? А основание корпуса бабки сколько?
— 30 мм.
— Значит шестьдесят!
Вот тогда я понял, что такое «По-нашему». Вообще, от начальника ко мне весь год веяло каким-то недоверием. Спустя много лет, я понял, в чем было дело. В образовании, у меня был институт, а у него техникум. Он боялся, что я его «подсижу». По этой причине много было противоречий и даже, как я подозревал, была «подстава», но это лишь было мое предположение.
Следующим значимым фактором работы в отделе станкостроения была отправка его работников на доделку мотоциклов в выходные дни. Первый раз я спросил:
— То есть, как это в выходные дни на доделку?
— О, он еще не знает как это на доделку, – сокрушался Володя Абрамов (инженер-электрик): — работаем до 12-00 – один отгул, работаем до 14-00 – два отгула.
— Что такое отгул?
— Он еще не знает, что такое отгул?
— Отгул, это выходной, который берешь когда хочешь, а лучше всего копишь отгулы и берешь целый отпуск, когда хочешь.
Начальник поправил:
— Это когда работа позволяет, это когда я подпишу.
Мотозавод – это гигантское производство. В 1981 году каждый день с его конвейера сходило 400 мотоциклов. Вчера 400, сегодня 400 и завтра сойдет 400.
— А если сбой, не поставил вовремя карбюраторы завод с Ленинграда?
Если сбой, конвейер не останавливается. Обкатываются двигателя с карбюраторами прежней поставки. Обкатываются мотоциклы на окончательной обкатке, затем карбюраторы снимаются и поступают снова на сборку двигателей, а мотоциклы без карбюраторов поступают на финсбыт. Финсбыт – это площадка, где мотоциклы отгружаются оптовым покупателям. Так вот, мотоциклы без карбюраторов не смешивают с остальными мотоциклами, а как-нибудь выделяют.
Вот мое фото на фоне финcбыта.
А когда карбюраторы поступают на завод, то в первую очередь они идут на сборку двигателя и только во вторую очередь на доделку в финсбыт.
Вот в этот момент на доделку посылают не сборщиков, а работников отделов, молодых мужчин, способных поставить этот карбюратор.
— А если холод или дождь?
А неважно, в будке для обогрева согреешься, а в дождь дадут плащ. После установки карбюраторов, к этому мотоциклу идут обкатчики, но не из цеха сборки. Обычно привлекали в обкатчики испытателей с отдела конструктора.
Нас привлекали к доделке часто, практически каждые выходные в конце месяца.
И действительно, к маю я накопил столько отгулов, что была возможность на пару недель слетать в Якутск на свидание к своей девушке, будущей супруге. Сам факт такого свидания за 5000 км взбаламутил женскую часть отдела. А когда они узнали, что стоимость духов для моей девушки значительно больше их зарплаты, то оговорили меня все, и ленивые тоже.
В отделе женщин было значительно больше, чем мужчин, они занимались и экономикой и подготовкой документации, и копированием, и даже три конструктора были женщины на десять мужчин. Поэтому у нас было полно праздников.
Праздник в отделе это как в театре капустник, только участники бездарные актеры и чтецы. Ужас, как я не любил эти праздники, а многим нравились. Алкоголь чуть скрашивал, но свое терпение я до сих пор помню.
Если бы в отделе я один был молодой да холостой, то женщины меня бы «забодали». Но еще большее их внимание было обращено к Андрею Елфимову. Парень только что вернулся с Армии, с ГСВГ, и радовался, наслаждался гражданской жизнью. Мы с ним сдружились сразу, и совместно постигали отношения в коллективе ИТР (инженерно-технические работники), а постигать было что.
Я в одной из своих статей: http://motoirbit.ru/razmerannaygizn/ разделил конструкторов ОГК на категории, кто есть кто. С сегодняшних лет могу сказать, что инженерно-мотивированных конструкторов в отделе станкостроения было гораздо больше, чем в отделе конструктора. Хотя, кажется, какой может быть творческий потенциал в создании станков.
Я пытался сразу быть серьезным конструктором, а вот Андрей то и дело возвращал меня обратно в студента. Бывало, мы делали развлекательно-деловые визиты к моим тюменским друзьям и коллегам. Это мы три дня накануне визита готовимся (запчасти и уникальные комплектующие к спортивным мотоциклам). В ночь на субботу мы едем на моем Москвиче 412, оставляя на сон час или полтора. Днем в субботу и в воскресение мы на мотокроссе и встречаемся с деловыми партнерами. Ночь между выходными – студенческая дискотека. В ночь на понедельник возвращаемся по разбитому гравию, что занимает часа четыре. А утром в отдел на рабочее место. Стоишь, держишься за кульман, борешься со сном, если сядешь – заснешь. Ох, нелегкое это занятие, у станка или на конвейере проще, проверено.
Большинство моих сослуживцев были рационализаторами, причем с гордостью объявляли гонорары за то или иное предложение. Они собственно и подвигли меня попробовать.
Не помню сути предложения, но помню, что оно касалось конструкции мотоцикла, вроде бы как ступицы колеса. Небольшие изменения в конструкции давали большую экономию на «паковке» заготовки. Отдел конструктора как бы сильно не задевало, а вот технологов и металлургов, да. Предложение предполагало нескорое решение.
Подав «рацуху» по инстанции, по советам своих коллег, я стал ждать многочисленных отказов и хождений, многочисленных изменений. Но вдруг получил неожиданное предложение от Денисова — начальника моего начальника.
Он пригласил меня в свой кабинет и предложил соавторство пятьдесят на пятьдесят. Вообще, я не ожидал такого откровенного нахальства. Меня предупреждали, что эта традиция есть у начальства, но половина на половину я считал оскорбительным. Видимо, прочитав это у меня на лице, он объяснил суть предложения.
— Я не отбираю у тебя половину предполагаемого вознаграждения, я зарабатываю его для тебя, продвигая реальность внедрения рационализаторского предложения. Придумать и подать — этого мало, очень мало. Главное пройти сотрудничество со всеми касающимися сторонами и выйти на внедрение.
— Ну, я, я еще…, я как-то не очень понимаю систему внедрения.
— А я понимаю. Я еще много тебе предлагаю, но ты молодой, талантливый, надеюсь, дальше вместе еще поработаем. Вот бери, переписывай, себя можешь писать первым.
Я ушел, моя ошеломленность медленно сменилась творческой депрессией. Коллеги наоборот были удивлены поддержкой начальника и поздравляли с явным в будущем успехом. Романтика исчезала. Не стал я тогда ничего подавать, да и ни Денисов, ни коллеги инициативу не перехватили …
Практически через год работы, Анисимов повел меня к своему начальнику Денисову…. Наш отдел входил в технологическое объединение, где кроме нашего КБ станкостроения был отдел механика и отдел нестандартного оборудования. Совещание трех руководителей отделов и их шефа сводилось к организации отдела роботизации, то есть на базе трех создать еще и четвертый. Меня позвали как потенциального руководителя будущего подразделения. Практически я был очень польщен предложением. Через неделю я приступил к изучению этой темы. Через месяц планировалась серия командировок по автомобильным заводам страны с целью, как у них организована работа по роботизации. Я почти перестал думать о конструкторе мотоцикла, я уже больше склонялся к технологии его изготовления. Но!
Но с начала работы на мотозаводе ко мне неоднократно подходил тренер заводского мотоциклетного клуба Афанасий Трапезников с предложением продолжить заниматься мотоспортом. А в конце лета вдруг неожиданно в Ирбит на мотозавод переводится мой колясочник (второй пилот) Малютин Владимир. И в конце лета от Трапезникова поступило не просто предложение заниматься мотокроссом, а предложение с мотоциклом, с хорошо подготовленным мотоциклом. Мотоцикл готовил КМС Пырин, но по какой-то статье отбыл «в места не столь отдаленные». Я, проконсультировавшись с Володей Малютиным, принял предложение. Я даже подержался за руль, но вдруг меня вызывают в военкомат и объявляют:
— Министр обороны оказывает Вам честь послужить Советскому Союзу. Седьмого сентября вам предписано прибыть в отдел кадров Прикарпатского военного округа.
Все! Рухнуло все разом. Рухнуло роботостроение. Рухнули планы по мотоспорту. Рухнули планы на осеннюю свадьбу. Охватила горечь всего несостоявшегося.
Забирали всего на два года, но мне казалось это вечность. На мои проводины пришел весь отдел, строем. На фото одни мужики, начальник в центре.
Седьмого сентября в штабе округа я получаю назначение на должность начальника ГСМ артиллерийского полка в городе Изяславе. Для меня начался совершенно иной образ жизни.
— Жалею ли я сейчас об этом?
Нет, как ни странно нет. Мне не нравилась служба, наряды через день, два, строевая, мне не нравилось все. Но я не жалею, почитайте мои рассказики о военной службе, это интересная грань моей судьбы.